kotjus_sova (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
kotjus_sova) wrote2008-05-15 05:47 pm
kotjus_sova) wrote2008-05-15 05:47 pm
Entry tags:
Почему у меня нет собаки.
Да, нет у меня ни собаки, ни кошки, ни попугайчика, ни...
Это печальная история.
Мои родители были байдарочниками и собачниками-кошатниками, поэтому выросла я среди всяческого зверья, причем в диких количествах.
У нас тоже жила всяческая живность, а один попугайчик прожил аж 15 лет.
И вот, когда дети более-менее подросли, нашли мы на улице совершенно замечательного пса - вельш-терьера. Лучше породы я пока не встречала. Про него в атласе так и написано: порода без недостатков. Но увы, как сбежал он от кого-то, так же сбежал и от нас. Мы искали его довольно долго, не нашли и ужасно горевали. И муж (первый тогда еще), видя наши страдания, притащил в дом щенка овчарки.
Вообще-то это не была чистая овчарка внешне, а помесь немецкой и восточно-европейской овчарки. Заниматься ей вдруг оказалось некому. Между тем она росла и крепла, и стала огромная и сильная. Такая сильная, что однажды сломала мне палец, когда потянула поводок.
Но самое неприятное было не это. Когда ей было месяцев 7-8, она начала проявлять свои волчьи наклонности. Она решила, что мы - это ее стая. Мужа она назначила вожаком. Демонстрировала она это совершенно отчетливо: выпрыгивала из шкуры от радости, когда он приходил с работы, и беспрекословно слушалась его.
Второе место было мое. Я ставилась ниже мужа (судя по степени ее радости и послушания), но все же выше ее самой - понятное дело, я же была основной кормилицей.
Дальше она поставила старшего сына. Мы так поняли, она считала его где-то равным себе. Небольшая радость, когда он приходил, но в основном видимое равнодушие.
А вот младшего сына она четко определила в касту низших. Может, потому, что он как-то сам рыкнул на нее, может, просто так - сейчас уже и не знаю. Но она начала всячески демонстрировать свое превосходство над ним. Сначала она начала занимать его кровать и не пускала его. Очень зло рычала, когда он заходил в комнату, и только мне или мужу удавалось ее оттуда согнать. Потом она решила, что все дело не в кровати, а в комнате, и начала ложиться на порог. Когда младший пытался пройти, она скалила зубы.
Увы, дело этим не закончилось. Однажды, когда младшой проходил мимо нее, она таки цапнула его за ногу. Получила она от нас прилично и какое-то время не выступала. Но потом все повторилось.
И вот однажды, когда младший проходил по коридору, она ни с того, ни с сего, у меня на глазах, вцепилась ему в живот.
Какой меня охватил страх - я не могу передать. Я в тот момент могла бы ее убить, если бы было чем.
К тому времени мы развелись с мужем, он жил на даче. Я сказала ему, что или он забирает ее себе на дачу, или я вызываю ветеринаров, которые ее усыпят.
Ни до, ни после я никогда не испытывала такого панического страха.
Муж забрал ее на дачу. Это было 6 лет назад. Она живет там до сих пор. Дети приезжают туда и гуляют с ней, никого из них она не цапала больше, хотя функции сторожевой собаки выполняет прекрасно.
Я думала, я буду очень переживать, что ее увезли.
Нет. Никаких эмоций. Поразительно, я могу пустить слезу от жалостливой картинки с мокрым котенком, а тут - полное равнодушие.
Дети и собака оказались совсем на разных ступенях моей привязанности.
Больше я даже думать не могу о собаках. По крайней мере, пока.
Тут она еще щенок совсем.
Это печальная история.
Мои родители были байдарочниками и собачниками-кошатниками, поэтому выросла я среди всяческого зверья, причем в диких количествах.
У нас тоже жила всяческая живность, а один попугайчик прожил аж 15 лет.
И вот, когда дети более-менее подросли, нашли мы на улице совершенно замечательного пса - вельш-терьера. Лучше породы я пока не встречала. Про него в атласе так и написано: порода без недостатков. Но увы, как сбежал он от кого-то, так же сбежал и от нас. Мы искали его довольно долго, не нашли и ужасно горевали. И муж (первый тогда еще), видя наши страдания, притащил в дом щенка овчарки.
Вообще-то это не была чистая овчарка внешне, а помесь немецкой и восточно-европейской овчарки. Заниматься ей вдруг оказалось некому. Между тем она росла и крепла, и стала огромная и сильная. Такая сильная, что однажды сломала мне палец, когда потянула поводок.
Но самое неприятное было не это. Когда ей было месяцев 7-8, она начала проявлять свои волчьи наклонности. Она решила, что мы - это ее стая. Мужа она назначила вожаком. Демонстрировала она это совершенно отчетливо: выпрыгивала из шкуры от радости, когда он приходил с работы, и беспрекословно слушалась его.
Второе место было мое. Я ставилась ниже мужа (судя по степени ее радости и послушания), но все же выше ее самой - понятное дело, я же была основной кормилицей.
Дальше она поставила старшего сына. Мы так поняли, она считала его где-то равным себе. Небольшая радость, когда он приходил, но в основном видимое равнодушие.
А вот младшего сына она четко определила в касту низших. Может, потому, что он как-то сам рыкнул на нее, может, просто так - сейчас уже и не знаю. Но она начала всячески демонстрировать свое превосходство над ним. Сначала она начала занимать его кровать и не пускала его. Очень зло рычала, когда он заходил в комнату, и только мне или мужу удавалось ее оттуда согнать. Потом она решила, что все дело не в кровати, а в комнате, и начала ложиться на порог. Когда младший пытался пройти, она скалила зубы.
Увы, дело этим не закончилось. Однажды, когда младшой проходил мимо нее, она таки цапнула его за ногу. Получила она от нас прилично и какое-то время не выступала. Но потом все повторилось.
И вот однажды, когда младший проходил по коридору, она ни с того, ни с сего, у меня на глазах, вцепилась ему в живот.
Какой меня охватил страх - я не могу передать. Я в тот момент могла бы ее убить, если бы было чем.
К тому времени мы развелись с мужем, он жил на даче. Я сказала ему, что или он забирает ее себе на дачу, или я вызываю ветеринаров, которые ее усыпят.
Ни до, ни после я никогда не испытывала такого панического страха.
Муж забрал ее на дачу. Это было 6 лет назад. Она живет там до сих пор. Дети приезжают туда и гуляют с ней, никого из них она не цапала больше, хотя функции сторожевой собаки выполняет прекрасно.
Я думала, я буду очень переживать, что ее увезли.
Нет. Никаких эмоций. Поразительно, я могу пустить слезу от жалостливой картинки с мокрым котенком, а тут - полное равнодушие.
Дети и собака оказались совсем на разных ступенях моей привязанности.
Больше я даже думать не могу о собаках. По крайней мере, пока.
Тут она еще щенок совсем.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Page 3 of 3